首页 -> 2007年第4期
第四届CASIO杯翻译竞赛原文
作者:佚名
The story goes that when the young Tarantino was working in a Los Angeles video store his distate for fancy-pants European auteurs like, for example, Louis Malle manifested itself in an inability to pronounce the titles of their films. Malle’s Au Revoir les Enfants defeated him completely (oh reservoir les oh fuck) until he began to refer to it contemptuously as - you guessed it – ‘those, oh, reservoir dogs’. Subsequently he made this the title of his own movie, no doubt as a further gesture of anti-European defiance. Alas, the obliqueness of the gibe meant that the Europeans simply did not comprenday. ‘What we have here,’ as the guy in Cool Hand Luke remarked, ‘is a failure to communicate.’
But these days the thing about incomprehensibility is that people aren’t supposed to get it. In accordance with the new zeitgeist, therefore, the title of this piece has in part been selected – ‘sampled’ - from Lou Reed’s wise advice – ‘Don’t eat at places called Mama’s’ - in the diary of his recent tour. To forestall any attempts at exegesis (‘Author, Citing Dadaism’s Erstwhile Esotericism, Opposes Present-Day “Mamaist” Obfuscations’), I confess that as a title it means nothing at all; but then the very concept of meaning is now outdated, nerdy, pre-ironic. Welcome to the New Incomprehensibility: gibberish with attitude.
Русский Нил
"Русским Нилом" мне хочется назвать нашу Волгу. Что такое Нил - не в географическом и физическом своем значении, а в том другом и более глубоком, какое ему придал живший по берегам его человек? "Великая, священная река", подобно тому, как мы говорим "святая Русь", в применении тоже к физическому очерку страны и народа. Нил, однако, звался "священным" не за одни священные предания, связанные с ним и приуроченные к городам, расположенным на нем, а за это огромное тело своих вод, периодически выступавших из берегов и оплодотворявших всю страну. Но и Волга наша издревле получила прозвание "кормилицы". "Кормилица-Волга"... Так почувствовал ее народ в отношении к своему собирательному, множественному, умирающему и рождающемуся существу. "Мы рождаемся, умираем, как мухи, а она, м а т у ш к а, все стоит (течет)" - так определил смертный и кратковременный человек свое отношение к ней, как к чему-то вечному и бессмертному, как к вечно сущему и живому, т е л ь н о м у условию своего бытия и своей работы. "Мы -д е т иее; кормимся ею. Она - нашам а т у ш к а и к о р м и л и ц а".Что-то неизмеримое, вечное, питающее...
Много священного и чего-то хозяйственного. И "кормилицею", и "матушкою" народ наш зовет великую реку за то, что она родит из себя какое-то неизмеримое "хозяйство", в котором есть приложение и полуслепому 80-летнему старику, чинящему невод, и богачу, ведущему многомиллионные обороты; и все это "хозяйство" связано и развязано, обобщено одним духом и одною питающею влагою вот этого тела - Волги, и вместе бесконечно разнообразно, свободно, то тихо, задумчиво, то шумно и хлопотливо, смотря по индивидуальности участвующих в "хозяйстве" лиц и по избранной в этом "хозяйстве" отрасли. И вот наш народ, все условия работы которого так тяжки по физической природе страны и климату и который так беден, назвал с неизмеримою благодарностью великую реку священными именами за ту помощь в работе, какую она дает ему, и за те неисчислимые источники пропитания, какие она открыла ему в разнообразных промыслах, с нею связанных. И "матушка" она, и "кормилица" она потому, что открыла для человеческого труда неизмеримое поприще, все двинув собою, и как-то благородно двинув, мягко, неторопливо, непринужденно, неповелительно. В этом ее колорит.